10 мая в 17:00 приглашаем вас на очередную встречу онлайн-киноклуба, которая будет посвящена обсуждению первого советского фильма, получившего премию «Золотой медведь» на Берлинском кинофестивале в 1977 г.

Режиссер фильма – самая знаменитая на Западе женщина-режиссер Советского Союза и жена еще одного известного кинорежиссера Элема Климова Лариса Шепитько сняла в 1974 г. под Муромом культовый фильм о войне по мотивам повести Василия Быкова «Сотников», сюжет которой связан с партизанской борьбой на территории Белоруссии. Последний фильм Шепитько оказался не просто гимном победы, а религиозно-философской притчей. Актеру, исполнившему главную роль – Борису Плотникову пришлось пройти пробы семь раз, чтобы доказать, что он способен отобразить на экране и героя войны, и символический образ Христа. Он вступает в нравственный конфликт с трусливым и малодушным Рыбаком (В.Гостюхин), в ходе которого поднимается много важных вопросов о возможности или невозможности компромисса с собственной совестью, верности своим идеалам и предательстве, а также восхождении человека на высоту собственного духа.

О работе над фильмом, о своем отношении к нему Лариса Шепитько рассказала в 1978 году на Баварском ТВ: «Вся история создания последней картины – это удивительный роман, драматический. Фильм «Восхождение», который мы снимали последний раз, был таков, что его снять как обычный рядовой фильм было просто нельзя. Природные условия были ужасными: минус 40 градусов, ветры, чудовищная метель. Актеры отказывались одевать что-то потеплее, потому что они хотели пережить те же условия, которые были 30 лет тому назад в 41 году. Поэтому они на этой лютой стуже работали практически без одежды. Однажды произошла удивительная история, от которой я потом долго не могла отойти. Мы снимали эпизод «Прохождение автоколонны», во время которого в снегу, в сугробах прятались население и партизанский отряд, который спас мирных жителей. Они все терпеливо дожидались, когда колонна пройдет мимо них. Но как это часто бывает на съемках, моторы не работали, глохли. Люди сидели в сугробах, мы предлагали им покинуть место и погреться, но они понимали, что на это уйдет очень много времени и отказывались, сидели там до конца. И, практически, совершили чудо героизма, то, что они снялись в этот день. Следующий эпизод был через несколько дней. Мы снимали в лесу. Понадобилось снять детали рук детей, стариков, тех, кто ел зерно в эпизоде «Стоянки в поле».

Я попросила показать руки, мы подбирали их по выразительности. И к моему ужасу я увидела, что почти все руки, которые показывали взрослые люди, а самое главное, дети и женщины, у них все пальчики были в черных точечках. Я не поняла, что это такое и спросила: “Почему у вас черные пальцы?” И мне мальчик один, лет двенадцати, сказал: “Ну, это мы отморозили, когда снимались две недели назад, в том эпизоде”. Я говорю: “А почему же вы не сказали, что вам холодно?” Он говорит: “Но, ведь, актеры же работали тоже без перчаток, но как же мы могли одевать перчатки, мы специально снимали, чтобы пережить то же самое, что пережил мой папа во время войны”. Это не просто говорит о какой-то самоотверженности. Люди, это же не актеры, а простые люди из города, которые пришли почти бесплатно сниматься в фильме, они отнеслись к этой идее не как к работе, не как к способу заработать какие-то рубли, это был их святой долг. Они относились к этому как к гражданскому поступку. И только атмосфера общего нравственного долга, который мы должны выполнить, помогла людям, практически, совершить невозможное, потому что в тех условиях так, как мы снимали, я не знаю, как бы мы выбрались. А мы успели снять на месяц раньше срока. Люди отдавали сердце, и если оно отдавалось, то оно не могло бы не найти своего отражения в картине».