13.10.2023 Встреча киноклуба состоится в 18-30, после заседания СНО.
Киноклуб СНО. Обсуждение фильма «Осенняя соната» Ингмара Бергмана.
Сороковой фильм шведского режиссера изображает внутренний конфликт между профессиональной пианисткой Шарлоттой (Ингрид Бергман) и ее дочерью Евой (Лив Ульман). В фильме поднято много важных для психологического разбора тем: нарциссизм талантливой и творческой матери, нарушения привязанности и сепарации, заниженная самооценка и невозможность выстроить теплые, доверительные, открытые отношения с близкими.
Сложный синтез психоанализа, поэтики и кинематографической техники делает фильм культовым. «Осенняя соната» соткана не только из текста, нарратива и музыки, но и из света. Два лица матери и дочери показаны в трех разных освещениях: вечернем, ночном и утреннем.
Длинные диалоги в замкнутом камерном пространстве создают драматическую театральную условность, в которой нет развития или изменения персонажей, но есть доведенная до обоюдной жестокости откровенность.
В книге «Картины» приведены воспоминания Ингмара Бергмана о создании фильма: «Набросок "Осенней сонаты" написан 26 марта 1976 года. Предыстория его связана с делом о налогах, свалившимся мне на голову в начале января: я попал в психиатрическую клинику Каролинской больницы, затем в Софияхеммет и, наконец, на Форе. Через три месяца обвинение было снято. Из преступления дело превратилось в банальный налоговый вопрос. Моя первая реакция была эйфорической. Ночью, после оправдания, когда я не мог заснуть, несмотря на снотворное, мне становится ясно, что я хочу сделать фильм о матери-дочери, дочери-матери, и на эти две роли я должен взять Ингрид Бергман и Лив Ульман — их, и только их».
Бергман создал фильм-грезу, в котором ненависть и презрение идут рука об руку с восхищением и обожанием. Это симбиоз Бергман условно обозначил так: «дочь рожает мать». И несмотря на то, что Бергман чувствовал творческое истощение и отмечал, что во время съемок отпускал Лив в свободное плавание, а Ингрид отыгрывала героиню 1940-х, а не 1970-х, фильм стал наглядным пособием взаимоотношений отвергающей матери и взрослой дочери, с «бергмановской» стилистикой, узнаваемыми мифологемами и чистой, выверенной режиссурой.
Сложный синтез психоанализа, поэтики и кинематографической техники делает фильм культовым. «Осенняя соната» соткана не только из текста, нарратива и музыки, но и из света. Два лица матери и дочери показаны в трех разных освещениях: вечернем, ночном и утреннем.
Длинные диалоги в замкнутом камерном пространстве создают драматическую театральную условность, в которой нет развития или изменения персонажей, но есть доведенная до обоюдной жестокости откровенность.
В книге «Картины» приведены воспоминания Ингмара Бергмана о создании фильма: «Набросок "Осенней сонаты" написан 26 марта 1976 года. Предыстория его связана с делом о налогах, свалившимся мне на голову в начале января: я попал в психиатрическую клинику Каролинской больницы, затем в Софияхеммет и, наконец, на Форе. Через три месяца обвинение было снято. Из преступления дело превратилось в банальный налоговый вопрос. Моя первая реакция была эйфорической. Ночью, после оправдания, когда я не мог заснуть, несмотря на снотворное, мне становится ясно, что я хочу сделать фильм о матери-дочери, дочери-матери, и на эти две роли я должен взять Ингрид Бергман и Лив Ульман — их, и только их».
Бергман создал фильм-грезу, в котором ненависть и презрение идут рука об руку с восхищением и обожанием. Это симбиоз Бергман условно обозначил так: «дочь рожает мать». И несмотря на то, что Бергман чувствовал творческое истощение и отмечал, что во время съемок отпускал Лив в свободное плавание, а Ингрид отыгрывала героиню 1940-х, а не 1970-х, фильм стал наглядным пособием взаимоотношений отвергающей матери и взрослой дочери, с «бергмановской» стилистикой, узнаваемыми мифологемами и чистой, выверенной режиссурой.